Стрелок-бомбардир Пе-8 гвардии младший лейтенант Михаил Синица и его ратный труд

Пока мы помним, они живы. Ветеран 746-го авиаполка воздушный стрелок-радист, а затем стрелок-бомбардир Михаил Синица оставил потомкам интересные воспоминания о войне

Путь на фронт

Михаил Алексеевич Синица родился 12 октября 1922 г. в Харьковской области Украины в районном городе Изюм. В июле 1940 г. Михаила через Черкасский городской военкомат Киевской области Украины призвали на военную службу в Красную армию. Его направили служить в ВВС и послали учиться на курсах радистов наземных радиостанций.

Вначале Великой Отечественной войны в июле 1941 г. Михаила Синицу был откомандирован в формирующийся 412-й бомбардировочный авиаполк (АП), который начали создавать в это время в Казани на базе 2-ой авиаэскадрильи (АЭ) 14-го тяжелобомбардировочного авиаполка (тбап). Новый 412-й АП вступил в войну в августе того же года под № 432, а с начала декабря 1941 г. авиаполк вел боевую работу под № 746.

До 1943 г. Михаил Синица был радистом на наземной радиостанции в подразделении связи. Неоднократно он высказывал начальству просьбу перевести его в летный состав в качестве воздушного стрелка-радиста. Его просьбу удовлетворили. Весной 1943 г. после освоения работы на бортовой радиостанции бомбардировщика Пе-8 Михаила назначили на должность стрелка-радиста в экипаж, которым командовал капитан Владимир Зеленский.

Стоит сказать, что, по документам штаба 746-го авиаполка, в период с 1941 г. по 1943 г. при выполнении боевых заданий и в результате различных авиакатастроф в полку погибло 11 воздушных стрелков-радистов, а всего за четыре года войны безвозвратные потери среди воздушных стрелков-радистов в 746-ом АП, а затем с осени 1943 г. 25-ом гвардейском АП, составили 15 человек.

Летом 1943 г. Михаила Синицу перевели в экипаж майора Александра Додонова. В 1943 г. Михаил Алексеевич вместе с экипажем А.Додонова принимал участие в бомбардировках дальних целей: в апреле Кенигсберга, Инстербурга, Данцига и Тильзита; в мае – Варшавы. Один полет со спецзаданием экипаж совершил в Венгрию. В 1944 г. два раза М.Синица летал бомбить военные объекты в румынской Констанце и Хельсинки.

В начале лета 1944 г.  гвардии капитан Иван Грязнов был назначен командиром корабля Пе-8 (№ 42512), построенным в 1944 г. Этот бомбардировщик был оснащен моторами воздушного охлаждения АШ-84. В новый экипаж бомбардировщика Пе-8 (№ 42512) уже в качестве стрелка-бомбардира назначили гвардии младшего лейтенанта Михаила Синицу.

Последняя боевая потеря в полку

В ночь с 1 на 2 августа 1944 г. один двухмоторный бомбардировщик Б-25 «Митчелл» в качестве разведчика погоды и 11 тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков Пе-8 из 25-го гвардейского авиаполка (АП) и 890-го АП 45-й авиадивизии (АД) Авиации дальнего действия (АДД) полетели бомбить суда и портовые сооружения в порту Риги. Минимальная высота бомбардирования была определена в 4тыс. м.

Следует сказать, что непосредственно бомбило порт Риги только 9 самолетов Пе-8: две машины вернулись на базу, не долетев до Риги из-за отказов моторов. С боевого задания не вернулся только один бомбардировщик Пе-8 (№ 42512) под командованием гвардии капитана Ивана Грязнова. Этот самолет был последней боевой потерей среди бомбардировщиков Пе-8 в 45-й авиадивизии за годы Великой Отечественной войны.

По словам вернувшихся с боевого задания летчиков, порт Риги прикрывался интенсивным огнем шести-семи батарей зенитных орудий крупного и среднего калибров, приблизительно 30 зенитными орудиями малого калибра при работе 40 прожекторов. Огонь зенитной артиллерии был прицельным, разрывы снарядов происходили точно на высоте полета. Два возвратившихся бомбардировщика Пе-8 имели многочисленные осколочные пробоины от осколков снарядов зенитных орудий.

Члены экипажей возвратившихся машин рассказывали, что в 01.13 - 01.15 по московскому времени при отходе от цели они наблюдали, как по нашему самолету, схваченному лучами прожекторов, велся интенсивный огонь из зенитных орудий, затем самолет загорелся, упал на землю северо-восточнее цели и взорвался.

Долгий путь домой по воспоминаниям ветерана

17 августа 1944 г. по 25-му гвардейскому Орловскому АП был издан приказ за № 0109: «Исключить из списков части и всех видов довольствия с 16.8.44 г. экипаж корабля № 42512, не возвратившийся с боевого задания в ночь с 1-го на 2-ое августа 1944 г.». Постепенно в конце лета-осенью 1944 г. в часть вернулось пятеро членов экипажа бомбардировщика Пе-8 № 42512. Среди них был стрелок-бомбардир гвардии младший лейтенант Михаил Синица.

До распада СССР в 1991 г в средней школе городе Тетель Елгавского района Латвии был музей боевой славы. Школьники и учителя школы переписывались с ветеранами Великой Отечественной войны, которые в 1944 г. освобождали от немецких войск Елгавский район Латвии. Одно из писем, полученных школьным музеем, было от ветерана войны Михаила Алексеевича Синицы. Письмо было опубликовано в Интернете. Публикуем его в сокращении. Орфография и пунктуация автора.

«…Летом 1944 г. во время освобождения Латвии наш авиационный полк тяжелых бомбардировщиков участвовал в нанесении ударов по крупным железнодорожным узлам в тылу противника, подвергая бомбардировке эшелоны с боеприпасами, боевой техникой и войсками. Наиболее важные станции немцы прикрывали огнем зенитной артиллерии и истребителями. И чтобы пробиться к цели и поразить ее, нам приходилось отбиваться от наседавших вражеских истребителей, а затем маневрировать среди разрывов артиллерийских снарядов.

…В ночь 1 августа 1944 г. мы получили боевое задание – уничтожить боевые корабли с боеприпасами и военной техникой, вошедшие накануне в Рижский залив. К этому времени немецко-фашистские войска оказались в полу-окружении, занимая часть Латвии и Эстонии. Рижский порт был самым крупным в Прибалтике пунктом снабжения этих войск. И, конечно, противник, позаботился о создании сильной противовоздушной обороны. Свыше сотни стволов зенитной артиллерии и около 80 прожекторов были устремлены в небо.

С первого захода нам не удалось выйти на цель. Мощные прожектора ослепляли нас, и внизу ничего не было видно. Это все равно, что смотреть ночью навстречу бегущей автомашине с зажженными фарами. Пришлось отвернуть, выйти из зоны разрывов снарядов ЗА, отойти подальше, а затем опять взять курс на цель. Со второго захода нам удалось прицелиться по кораблям и сбросить целую серию крупных бомб. Часть этой серии пришлась на причалы, остальные бомбы накрыли два вражеских парохода. Внизу вспыхнули пожары. Я начал закрывать бомболюки. В это время мы были схвачены прожектором наводчиком, к которому присоединилось еще более десятка. Разрывы снарядов появлялись все ближе и ближе, окружали со всех сторон наш самолет.

В кабине появился едкий запах. Чтобы увеличить скорость, мы начали терять высоту. Однако, вырваться из цепких лап прожекторов нам так и не удалось. А разрывы снарядов становились все более плотными. Наконец один из них разорвался так близко, что осыпал своими осколками весь самолет. Самолет, на котором еще оставалось несколько тонн бензина, моментально вспыхнул, как факел.

Двое из нашего экипажа (а нас было 11 человек) оказались убитыми, остальные выбросились на парашютах. Прыгали мы не одновременно, а с некоторыми интервалами, поэтому оказались удаленными друг от друга на несколько сот метров, и, приземлившись за городом, я никого не встретил. Еще в воздухе я заметил опушку леса, в котором я надеялся укрыться на день от фашистов. После приземления я немедленно привел в боевую готовность свой пистолет и гранаты. Освободившись от парашюта и мехового комбинезона, я начал двигаться на запад в выбранном направлении. Обычно немцы преследовали экипажи сбитых самолетов, используя для этого служебных собак. Чтобы уйти от погони, я переплыл несколько водоемов, кажется это были озера, образованные в старом русле между Даугавой и Лиелупе. Кругом расстилался влажный луг, и только на западе темнела стена леса. Когда я к ней приблизился, то увидел, что это вовсе не лес, а просто ряд деревьев, посаженных вероятно для разделов участков луга. Дальше на запад смутно вырисовывалась в ночной мгле еще одна такая изгородь. Надежды сменялись разочарованиями, пока не наступил рассвет, и мне пришлось укрыться в кустарнике на день. В следующую ночь мне удалось выбраться из дачных пригородов Риги, пересечь охраняемые немецкими патрулями шоссейную и железную дороги и уйти в болотистые леса, раскинувшиеся в юго-западном направлении от города.

Дальше я держал путь в южном направлении с небольшим уклоном влево с тем, чтобы выйти на реку Лиелупе восточнее Елгавы километров 10-15. В то время там был ближайший участок линии фронта от Риги. К сожалению карты местности у меня с собой не было. Она осталась в горящем самолете. Выручила профессиональная подготовка и привычка запоминать район полетов, держать в голове основные ориентиры: крупные города, реки, шоссейные дороги. Был у меня еще карманный компас. Он тоже пригодился. Хотя в августе 1944 г. в Прибалтике стояла малооблачная погода, и ориентироваться по солнцу и звездам не составляло никакого труда. На исходе третьих суток я вышел в район станции Гароза. Отсюда уже была слышна артиллерийская стрельба. Фронт был где-то рядом.

Требовалась повышенная бдительность и осмотрительность. Я решил ночью поспать и отдохнуть, т.к. до этого спал по 2-3 часа в сутки, в 2-3 приема и устал изрядно. Питался только ягодами черники и малины. Имеющийся у меня аварийный бортпаек решил сохранить на длительное время. На рассвете следующего четвертого дня стрельба утихла, и я начал осторожно продвигаться на юг в сторону линии фронта...

…На рассвете следующего дня произошла встреча с Янисом Валиньшем на территории хутора «Веи». Я сразу почувствовал к нему доверие, и мы отправились к нему домой. Перейти линию фронта, которая проходила по реке, было нелегко. Низменные берега простреливались огнем автоматов и пулеметов с обеих сторон. Всю ночь линия фронта освещалась выстрелами ракет. Я несколько ночей подходил почти вплотную к луговым берегам реки, но каждый раз чувствовал, что преодолеть незаметно этот скрытный участок стабилизировавшегося фронта мне не удастся.

Семья Валиньшей поддерживала меня продовольствием, а затем и одеждой, когда в сентябре по ночам стало уже совсем холодно. Так продолжалось до середины сентября, когда началось новое наступление советских войск в Прибалтике. Фронт я перешел на участке, который занимали дивизии 43-й армии генерала Белобородова...»

Послесловие

Гвардии младший лейтенант Михаил Синица вернулся в свою часть5 октября 1944 г., и после проверки был назначен на прежнюю должность стрелка-бомбардира в новый экипаж. Всего за годы войны Михаил Алексеевич совершил 100 боевых вылетов на бомбардировщиках Пе-8 и Б-25 «Митчелл». После войны он остался на военной службе. В конце войны был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Также был награжден медалями «За оборону Москвы», «За оборону Ленинграда» и др. Вышел в отставку в звании инженера-полковника в сентябре 1978 г.

Юрий Пономарев

Фото из архива Минобороны РФ